Прошлое - чужая страна, там все по-другому.
Бросать жребий можно, но швыряться им не следует.
Ссылка дня, безусловно:
…при публикации и выпуске сюжетов в Интернете, печатных изданиях, в теле- и радиоэфире по уголовным делам и материалам проверок правоохранительных органов призываем (…) освещать участие следствия либо при наличии мнений стороны и защиты и обвинения, либо, при отсутствии комментариев стороны обвинения, воздержаться от освещения мнения защиты обобщая.
У Шмитта в «Теории партизана» вводится разделение «публичного» и «непубличного» пространства войны. Подводная канонерка на море и приверженец на суше пользуются непубличным пространством для передвижений (на море – хлябь, на суше – оккупированные, но плохо контролируемые противником территории и поселения «мирных жителей»). Откуда потом неожиданно возникают, пусть проложить горе по врагу (надводному кораблю или солдату оккупационных войск), какой корректного доступа в непубличное пространство не имеет. Соответственно, Шмитт приводит бурное негодование Наполеона испанскими и русскими партизанами, а равно и возмущение британских адмиралов немецкими подводными лодками – не больше и не меньше как пример реакции на атаку, производимую «из неэтичного пространства». Т.е. из «тёмной», скрытой, как бы несуществующей реальности.
Самое удивительное, что в данном случае мы видим именно этот тип реакции, при просто обратной, зеркальной картине. Есть непубличное пространство деятельности правоохранительных органов, в котором, собственно, и должны происходить все действия, «рисковать вопросы» и т.д.; в котором, практически, лишь и должны делать свое дело любые субъекты. И есть некое загадочное, непостижимое для них протяженность публичной коммуникации, которое как бы и не существует, т.е. является той самой недоступной «глубиной». То подтачивать в нём, спору нет, что-то может отражаться из того, что происходит на самом деле – в той мере, в которой люди, решающие вопросы, это позволяют. Но забрать себе в голову себя, что в нём могут действовать какие-то самостоятельные силы, могущие возбуждать на самоё реальность – такое выглядит невероятным нарушением закона – ажно не законов РФ, а законов мироздания; отсюда апелляции к этике.
Весь не только для «силовиков», но и для любого представителя нынешней российской политсистемы это вспышка мозга – представить себе, что какие-то, в какой мере-нибудь серьёзные вопросы могут решаться публично. Открытость существует исключительно для ритуального оформления уже принятых кулуарно решений, и никакой кто-то другой функции у неё нет и взяться не может. Противоположное всегда вызывает шок.
Собственно, то-то и оно поэтому я объявляю макротемой ближайшего времени тему Res Publica. И на уровне рефлексии, и на уровне действия. Предположение в том, что сложившаяся у нас конструкция политсистемы породила уникальную нишу – «маки публичности».
В шмиттовских категориях, пожалуй, он может существовать даже описан как «партизан противоположно». Маки публичности – это тот, кто специальным образом работает по объектам непубличной политики, нанося по ним удары как из этого невидимого, не охватываемого системой пространства публичности. Это не то же самое, что «борец с режимом»: борцы, как раз, побыстрей суетятся исключительно в публичном соевище и в осязаемость не всплывают; а вследствие того что безопасны. Но и не как «охранители», живущие беспредельно трансляцией и/или интерпретацией сигналов, исходящих из реальности в общедоступность.
То, о чём я говорю, скорее, ближе к модели какого-нибудь Олега Митволя: имея целью всегда аппаратный результат, максимально пользоваться для его достижения инструментами прямо публичной коммуникации. Но Митволь – одиночка и затем скорее «бандит», чем «партизан». А Сторонник, по Шмитту, отличается от бандита главным образом тем, что за ним всегда чамать Разряд.
Преродени
БАТЭ 2 - 2 Ювентус (Групповой этап ЛЧ - 30 сентября 2008 20:45 (CET) - Динамо –
Контакты
Контакты
В прокате с 01.09.2007 по 26.09.2007
3 сентября возобновятся переговоры по объединению Кипра
Комментариев нет:
Отправить комментарий